Кира
«Успокойся. Дыши глубже. Ничего не случилось, ты сама себя накручиваешь».
Она повторяла эти слова по дороге в мэрию, куда направилась после не совсем удачного знакомства с Марком. Перед глазами всё еще стояло лицо Дианы, которая, радостно улыбаясь, сообщила Кире, что у неё появился помощник.
— Представляешь, он никогда раньше не соглашался участвовать ни в каких мероприятиях и акциях, хотя его много раз приглашали, а теперь вот сам позвонил, сказал, хочет помочь ребёнку. Я тут подумала, желание Марка довольно непростое, и будет лучше, если вы возьметёсь за него вдвоём. Кстати, у меня где-то осталась его визитка…
Сейчас смятая в углах и слегка потрепанная карточка лежала на подставке для телефона. Так странно, они встречались почти год, и за всё это время Кира ни разу в глаза не видела его визиток. Уже потом, спустя несколько месяцев, она спросила, почему он не оставил ей визитку сразу после знакомства. Ответ был простым и коротким:
— Ты же не мой деловой партнер. 
Впрочем, ей она и не нужна была: все номера и адреса, в том числе почтовые, были накрепко впечатаны в память. 
Теперь им точно не избежать встречи. Их связала тонкая, почти невидимая, но прочная ниточка. Марк. Маленький мальчик, который отчаянно нуждался в чуде.

Давид
Будь это кто-нибудь другой, он не сдержался бы и ударил за такой нелестный отзыв о своей пассии, пусть и бывшей. Но только не лучшего друга, который всегда говорил правду, какой бы неприятной она ни была. 
Вот уже пару лет он не замечал никого, кроме Алины. Она стала его навязчивой идеей, его зависимостью. Жениться на ней он не мог, тут родители оказались непреклонны. Отец, который поддерживал его, когда другие только плечами пожимали и крутили пальцем у виска, стоило Давиду заговорить о своих бизнес-идеях, и тот не принял выбора своего сына. Вместо того, чтобы задаться вопросом: «Почему?», Давид обозлился на весь свет. Замкнулся в себе. Алина, как ему тогда казалось, глубоко переживала его разрыв с семьей. Неужели ему только казалось?
Давид остановился у обочины. Вышел. Сел на капот. Закурил. Солнце немилосердно жгло затылок. Но внутри, где-то в области сердца, жгло еще сильнее.
Кто для него Лера? До сегодняшнего дня он не задавался этим вопросом. Очень красивая, но совершенно чужая девушка. Как выяснилось полчаса назад, она вовсе не та, за кого он её принял. И вот что странно: отнестись к новой Лере с прежним отчужденно-вежливым равнодушием Давид уже не мог. Перед глазами стояла фотография: пухлая кудрявая девочка в атласном платье и изящной шляпке счастливо улыбается, держа за руку красивую девушку с тёмно-русыми волосами, тоненькую, как былинка. Она тоже улыбается, но по-другому. Они похожи на двух сестер: младшая смотрит на старшую с нескрываемым восхищением, видя в ней пример для подражания, а та отвечает ей чуть снисходительным, но очень тёплым взглядом, в котором читается забота. 
Отец всегда учил Давида начинать с себя. «Если что-то идёт не так, скорее всего, в этом виноват ты сам». 
Почему Лера никогда так не улыбается при нём и почему она вообще ведет себя с ним по-другому? Ответить на эти вопросы самостоятельно он не мог. Хорошо, что в жизни предусмотрена опция «звонок другу».
— Алло? Мне нужна вся информация на неё, которую ты сможешь найти. До вечера.
Казалось, он ждал этого звонка. Наверное, лучшие друзья умеют читать мысли друг друга.
— Слушай, зачем так усложнять? Сейчас все сидят в соцсетях. Там даже президент есть. Фэйсбук, инстаграм, тебе эти слова о чем-нибудь говорят? – судя по тону, его лучший друг от души веселился. — Нынешние девушки – полные дуры, — продолжал он. – Выставляют напоказ всю свою жизнь, каждый свой шаг, где они, с кем они, в чём они. Фотографируют наряды, маникюры, педикюры, еду, которую собираются съесть, своих парней и букеты, которые им дарят эти кретины, чекинятся везде, где успели побывать. А эти коты! Господи, как же надоели эти кошки через каждые две фотографии! Вот она я и мой кот. А вот мой кот спит. Мой кот ест. Мой кот на диване. На подоконнике. Возле компа. Под столом. И еще…
— Так, стоп. Причем тут коты?
— Я к тому, что ищи свою Леру в соцсетях. 
— Меня нет в этих фэйсбуках и… Как ты второй назвал?
Он засмеялся.
— Значит, регистрируйся. Поверь, оно того стоит. 
— А ты там есть? – Давид устало потёр глаза. 
— Да. Надо же как-то за Кирой следить. Правда, она не такая дура. Ничего, что касается её личной жизни, она не выкладывает.
Пришла очередь Давида улыбаться.
— Вы друг друга стоите.

Кира
Здание мэрии она покидала в самом скверном расположении духа. Ей только что отказали в разрешении на флэшмоб. 
— Чтоо?! Какой ещё флэшмоб? Зачем? 
— …
— Гдее?! На Проспекте? Это главная улица города! Там нельзя!
— …
— И что теперь? Ну подумаешь, мальчик из детдома! Я вообще впервые слышу об этом фонде.
— …
— Я не пущу вас к мэру, он не занимается такими мелкими проблемами. Это исключено!
— … 
— И вам хорошего дня!
Оставив машину на парковке, она побрела в сторону Проспекта, благо до него было рукой подать.
Нет, сдаваться Кира, конечно, не собиралась. Она поднимет такой шум, что они сами будут не рады, что отказали ей. Если бы ей только разрешили встретиться с мэром, она бы ему объяснила, почему этот флэшмоб так важен. 
Достала планшет. Открыла фэйсбук. Задумалась. Главное — правильно подобрать слова. Не перегнуть палку. И не писать слишком много. 
«Извините, информация не может быть отображена, так как iPad не подключён к интернету».
Обещанный горожанам еще прошлым летом вай-фай, конечно же, не работал.
«Сегодня явно не мой день».
В ближайшей кофейне не было посетителей, зато имелся вожделенный незапароленный вай-фай на вполне приличной скорости. Кира заказала чашку какао и огляделась. Кроме неё в зале находился только какой-то парень, сидевший к ней спиной. Лица его она не видела, зато видела экран его ноутбука. Там красовалась личная страничка её хорошей знакомой, Леры. Кира удивлённо моргнула.
С Лерой они познакомились после съёмок у Стаса. Ей настолько понравилась фотосессия, что она пригласила Риту и Киру в редакцию, чтобы лично с ними встретиться. Девушкам она пришлась по душе: красивая, уверенная в себе, абсолютно лишенная высокомерия, Лера была легкой в общении и очень любила то, чем занималась. А её энергии хватило бы на маленькую атомную электростанцию. 
Тем временем принесли заказ. Кира даже не заметила этого. Она забыла про Марка, про мэрию, про флешмоб, про текст и даже про своего бывшего молодого человека. Всё её внимание было приковано к парню за соседним столиком и к его ноутбуку. 
Он, не торопясь, пролистал всю хронику Леры на фэйсбуке, отдельно останавливаясь на комментариях, потом добросовестно изучил фотографии, список друзей, прочитанных книг, любимых исполнителей, посещённых мероприятий и всю личную информацию. Он не был похож на человека, случайно наткнувшегося на страничку Леры. Было ясно, что он зашел туда целенаправленно. Что интересно, лайки он не ставил. 
Вслед на фэйсбуком последовал инстаграм. Каждую фотку, а их было около пятидесяти, что меркам этой соцсети было совсем мало, он разглядывал не меньше минуты.
«Странный тип. А вдруг маньяк?»
Хотя нет, на маньяка вроде не похож. Ноут последней модели, на столе рядом с ним – айфон и верту, абсолютно бесполезный, по мнению Киры, телефон, на руке – дорогие часы. Скорее всего, тайный поклонник. Кира достала телефон и сделала несколько снимков парня, стараясь, чтоб в кадр попал экран ноута, на котором была открыта фотография Леры в шортах и полосатой майке. 
«Тут какой-то тип очень внимательно изучает твой фэйсбук и инстаграм. Случайно не знаешь, кто это может быть? ;»
Нажала на «отправить», через секунду пришло уведомление:
«Ваше сообщение доставлено».
Кира успела выпить две чашки какао, попросить счет и написать эмоциональный пост на фэйсбук, когда парень закончил с соцсетями и открыл гугл. В строке поиска вбил имя и фамилию Леры. А затем, с той же методичностью стал открывать и изучать каждую ссылку. Кира не удержалась, сфотографировала его еще раз и отправила Лере.
«Бедняга», — подумала девушка, бросая в его сторону сочувственный взгляд. Рядом с ним в пепельнице дымилась, наверно пятая или шестая по счёту сигарета.
Она уже направилась к выходу, когда в кармане завибрировал телефон. Звонили из мэрии. Ага, кажется, пост все-таки подействовал. 

Лера
«Не родись красивой, а родись счастливой». Это точно про неё. Насчёт счастья судить сложно, но вот успехов в личной жизни Лере её красота пока не принесла. 
Ну кто она для него? Декоративное и пассивное приложение к нему самому, кукла, которой можно хвастаться в кругу друзей и родственников. Пора, наконец, признать, что она хочет стать для него чем-то большим. Признать и продолжать его игнорить. «Другого отношения он не заслуживает».
Он не звонил целых две недели. А она только вчера заметила. И то, потому что мама поинтересовалась, куда запропастился жених.
«Жених»… Это слово режет слух. Так же, как и его имя. 
В соседней комнате мама разговаривала по телефону. Лера прислушалась. Ага, жалуется тёте на то, что Лера патологически не разбирается в людях и не в состоянии понять, какой подарок преподнесла ей судьба в виде Давида.
— …она еще так молода, она не осознает, какой это важный шаг, замужество!
— …нет, ну ты представь, она собирается расстаться с ним! Что скажут люди! Уже ведь назначили точную дату!
— …да она всю жизнь будет жалеть об этом! Ей, видите ли надо, чтобы её любили! Какие глупости! Любовь совершенно не важна для брака, главное – чтобы парень был из хорошей семьи, при деле, а не бездельник какой-нибудь, обеспеченный, чтоб ни она, ни их дети их ни в чем не нуждались! Она мне потом спасибо скажет!
-…Лерочка так нравится его родителям, а Давид нравится нам с Сергеем, что может быть лучше?
-…да нормально он к ней относится, Лера вечно что-то выдумывает! Он ей такие букеты дарит, такие подарки, а она знаешь, что сделала? Не приняла колье! Видите ли, слишком обязывающий подарок!
Лера отошла от двери и вздохнула, не зная, смеяться ей или плакать. Она, конечно, очень любила свою маму, но порой их взгляды на жизнь кардинально расходились. Точнее, не на жизнь в целом, а на жизнь в браке. Почему, спрашивается, на первом месте в списке самых важных достоинств её будущего мужа у мамы значится «обеспеченный» и «из хорошей семьи», а графа «хорошо относится к моей дочери» находится чуть ниже середины? Неважно, какая у него семья, будь они хоть аристократы в десятом колене! Если он до сих пор сохнет по своей бывшей, то пусть женится на ней, а Леру оставит в покое. Она ему зачем? Для отвода глаз? Для соблюдения приличий? Значит, как жениться, так на порядочной, а гулять, так со всякими типа этой Алины?!
Такие мысли яростно крутились у Леры в голове, пока она перебирала вещи в шкафу в поисках подходящего платья для вечернего выхода. Сегодня она нарушит свой принцип и позвонит ему первая. Даже встретиться предложит. И не где-нибудь, а в самом лучшем ресторане города, на Проспекте. Встретиться, чтобы расстаться.
Синее облегающее кружево с кожаной баской в тон, длина чуть выше колена, красные туфли на высоком каблуке и маленький аккуратный красный клатч без опознавательных логотипов. Пожалуй, то, что надо для такого ответственного вечера. Она просто обязана быть красивой. Нет, не просто красивой, а эффектной.
Лера уже разложила приготовленные вещи на кровати, когда из коридора послышались чьи-то голоса. Один из них принадлежала маме, а второй…
— Ааа! Стучать надо! 
— Прости Лер, я просто мимо проезжал, решил заехать, — смущённо сказал Давид.
Лера встала так, чтобы загородить платье и туфли. 
— Закрой дверь с той стороны, будь добр.
Давид проигнорировал её грубый тон, улыбнулся и выполнил просьбу. Лера заметила у него в руках свежий номер «Глянца». Странно, разве он такое читает?
Через минуту в комнату заглянула мама и приказным тоном объявила:
— За стол. Он, между прочим, к тебе пришёл.
Вечер был испорчен. 

Кира
Заикающийся от волнения голос сообщил ей, что произошла ошибка, и что она может провести флэшмоб в любое удобное ей время, надо только согласовать с мэрией дату.
— И еще раз извините, что так получилось.
Кира рухнула на ближайшую скамейку. С момента публикации поста прошло не более получаса. Всего два или три репоста. Никакого значительного отклика еще не последовало. С чего вдруг в мэрии так резко поменяли своё решение?
Телефон опять зазвонил. На сей раз Рита.
— Привет! Как дела?
— Привет, милая. Дела мои гораздо лучше, чем еще полчаса назад. А как твои?
— А я вот платье хочу выбрать для выпускного, — удручённо сказала она.
— Мое предложение в силе!
— Да? – голос Риты повеселел. — А когда тебе удобно?
— Давай завтра!
Действительно, почему бы и нет. 
— Отлично, давай ближе к обеду? 
— Окей, до завтра. И еще: не нервничай, пожалуйста, выбирать платья – очень приятный процесс, я тебе это докажу!
— До завтра, моя добрая фея!
Из кафе напротив вышел тот странный парень. Кире показалось, что он улыбался. Его лицо показалось ей знакомым, жаль, стоит далековато, отчетливо не разглядишь. Он постоял минуты три, покурил, набрал кому-то. А потом сел в свою машину и уехал. 
Интересно все-таки, кто это. Проверила входящие — Лера пока не ответила на её сообщение. 
Проспект был залит теплом и светом. Как же она любит этот город и это место в особенности. Столько воспоминаний… Они согревали её в другом городе, за две тысячи километров отсюда, где зима длится по полгода, где люди не улыбаются на улицах и где у соседей вряд ли можно попросить даже коробок спичек.
Кира неторопливо шла вперед, уносясь мыслями в самые сокровенные закоулки памяти, когда телефон зазвонил в третий раз.
«Может, Рита что-то забыла».
Но это не была не она. На экране высветилось «Олег».
На какую-то секунду ей показалось, что она несется вниз на американских горках. Внутри всё полетело кувырком. Ладони в один миг стали ледяными. А потом её затопила волна такой безудержной, безрассудной радости, которая ударяет в мозг, как сильнодействующее психотропное вещество. 
Первым её порывом было обернуться. Она кожей чувствовала: он где-то рядом, в поле её зрения, наблюдает за ней с тех пор, как она вышла на улицу.
Но Кира сдержалась и вместо этого сняла трубку, продолжая идти, не замедляя шаг.
— Алло, — запинаясь, произнесла она. 
Голос не слушался. Вместо беззаботности, в нём звучало волнение.
— Только не оборачивайся. Привет, — как же давно она не слышала его голоса.
— Привет. Ты где-то рядом?
— Ага, метрах в ста от тебя, может чуть дальше. Классное платье. 
— Спасибо, — Кире каким-то чудом удалось придать голосу легкий оттенок надменности. – Ты звонишь насчет Марка?
— В том числе. Слушай, вообще не знаю, зачем я на это подписался… Но отказываться не буду.
— Нет, конечно, ты сделаешь ему больно. Марк с такой надеждой говорил о тебе и о вашей случайно встрече, что я…
— Мне он понравился. Хороший такой парнишка. С него толк выйдет.
Олег вздохнул, а потом продолжил уже более деловым тоном, к которому прибегал на переговорах.
— Давай поступим так. Каждый из нас будет делать то, что он умеет. Ты соберешь на флэшмоб людей. Распространишь информацию, пригласишь кого надо, с мэрией у тебя уже есть договоренность…
— Откуда ты знаешь? – Кира, всё это время упивавшаяся звуками его голоса, не особенно вдаваясь в смысл сказанного, вдруг переключилась с режима влюбленной девочки.
— Как? Разве они тебе еще не звонили?
— А-а-а, так это твоих рук дело… Как же я сразу не догадалась. Спасибо большое. Я очень…
— Всё, Кир, не начинай, — оборвал её Олег.
Он всегда смущался, стоило кому-нибудь обнаружить, что он совершил доброе дело. Олег часто помогал людям, но имел дурацкую привычку все отрицать.
— В общем, ты отвечаешь за людей. Минимум сто человек. Подберешь музыку, пригласишь журналистов, напишешь кому следует, не знаю, что там еще нужно. Ты же у нас пиарщик. А я куплю фонарики, штук эдак двести, ты же наш народ знаешь: половина свои испортит еще до начала. Привезу колонки и прочую аппаратуру. Если что-то еще нужно будет – ты только скажи. Сколько у нас времени?
— Думаю, дней пять. Не больше.
— Уверен, нам хватит.
— Я рада, что мы будем делать это вместе, а теперь извини, мне звонит подруга, мы договорились пройтись по магазинам сегодня.
Олег рассмеялся.
— Некоторые вещи не меняются. 
Кира первая нажала на отбой. В трубке раздались короткие гудки. Примерно также, в такт с ними, сейчас стучало её сердце. 

Лера
Давид отказался от ужина, попросив только чашку чая. Лера последовала его примеру. Мама хлопотала вокруг стола, что-то весело щебетала, пытаясь разрядить обстановку, но хмурое лицо дочери сводило всё её попытки на нет. В конце-концов мать послала Лере уничтожающий взгляд, который она, впрочем, проигнорировала.
— Я пришел, чтобы пригласить Леру поужинать в ресторане, — сказал Давид, аккуратно опуская чашку на блюдце. — Я целых две недели был в отъезде и, если честно, соскучился, поэтому хотел бы провести сегодняшний вечер с вашей дочерью. Вы не против?
Мама просияла:
— Конечно, нет!
— Сколько у меня времени на сборы? – спросила Лера.
Давид закатил глаза.
— Не больше часа, столик заказан на семь.
Лера улыбнулась. На этот раз искренне: уж очень Давид напомнил ей отца, который всегда страдал от длительной процедуры женских сборов. Благо женщин у него в семье было целых три: жена и две дочери. 
До ресторана ехали молча. Лера отвернулась к окну и мысленно готовилась к трудному разговору, Давид то и дело переключал музыку, ни одна песня не доиграла даже до середины. Ей показалось, что он нервничал. Это было не очень на него похоже.
Он открыл перед ней дверцу и подал руку, помогая выйти из машины. Не выпуская её ладони, повел ко входу в ресторан. Там уже ждал учтивый официант, который проводил их к столику в дальнем конце зала, куда не долетали шум и сигаретный дым.
— Значит, соскучился? – наверное, это было не лучшее начало разговора, но Лера решила сразу перейти к самому неприятному.
— Тебя это удивляет? – его спокойствие начинало её бесить.
— Да. Очень.
— Почему?
— А как чужие люди могут скучать друг по другу? – отрывисто спросила Лера, откидываясь на спинку кресла.
Давид зажёг сигарету и затянулся. Выпустил дым с изящной небрежностью и, не глядя ей в глаза, спросил:
— То есть я тебе чужой человек? Ты не скучала? И ни разу за эти две недели обо мне не вспомнила?
— Да, чужой. Не вспоминала, пока мама не поинтересовалась, почему ты не звонишь. Ей ты нравишься явно больше, чем мне.
Его взгляд задержался на пепельнице. 
— Я не звонил, потому что был в отъезде…
«Бла-бла-бла…»
— Мне неважно, почему ты не звонил, можешь не оправдываться. 
— Я не оправдываюсь, — кажется, он разозлился, потому что теперь в голубых глазах читалось раздражение.
Лера мысленно возликовала.
— Давид, на самом деле я тоже хотела предложить тебе встретиться сегодня вечером в этом ресторане.
— Зачем? – казалось, он действительно удивился. — Ты же говорила, что не скучала.
— Затем, чтобы поговорить. О нас. О нашем будущем. Я хочу расстаться.
И опять на его лице не дрогнул ни один мускул. Он молчал так долго, что она продолжила:
— Слушай, этого брака хотим не мы, а наши родители. Зачем портить друг другу жизнь? За те четыре месяца, что мы официально считаемся парой, мы ни разу даже не поговорили по душам. Мы абсолютно чужие друг другу люди. Я редко вижу тебя, еще реже слышу, я не знаю, чем ты живешь, что приносит тебе радость, а что, наоборот, заставляет грустить. Я знаю всё о твоей семье и твоей хвалёной родословной, но ничего – о тебе самом. Точно также и ты не знаешь ничего обо мне. Да, я нравлюсь твоей маме. Но нравлюсь ли я тебе? Судя по твоему поведению, я для тебя – декоративное приложение к себе любимому. Я не хочу, чтобы на мне женились только потому, что я порядочная, красивая девочка из хорошей семьи. Я уже сыта по горло нашими стереотипами. Я хочу, чтобы во мне, в первую очередь, видели человека, а не удобный вариант для семейной жизни.
Он поднял глаза. В них не было злости или раздражения. Только усталость и что-то еще, чему она не могла дать названия. На какой-то миг показалось, что это облегчение, что она озвучила то, что он сам не решался сказать вслух. 
— Неужели я опоздал? – прошептал Давид.
Нет. Она ожидала услышать совсем не это.
— Опоздал куда?
— Неужели нельзя ничего исправить? – также тихо спросил он. Вид у него был слегка потерянный.
— Исправить что? — раздраженно переспросила Лера. — Давид, между нами ничего не было, что можно было бы исправлять. Я предлагаю и не начинать, а просто мирно разойтись. 
— Еще вчера я бы с тобой, наверное, согласился и еще спасибо бы тебе за это сказал. Но сегодня я говорю тебе «нет». Ты останешься со мной.
К нему снова вернулось спокойствие, а вместе с ним привычный тон, не терпящий возражений. Перед ней снова сидел надменный мужчина, который привык, что всё делается исключительно по его хотению. И тут Лера взорвалась.
— А, то есть ты предлагаешь мне безропотно выполнять роль твоей жены, быть тебе верной и покорной спутницей жизни, в то время как ты будешь навещать свою бывшую пассию, которую хотел бы видеть на моем месте? Ну уж нет, Давид, на вторых ролях я быть отказываюсь. Мы расстаёмся. Никакой свадьбы не будет. 
С этими словами она встала и направилась к выходу. Разумеется, он не бросился вслед за ней. В глубине души ей очень этого хотелось. Но, как правило, желаемое приходит только тогда, когда становится ненужным.
На город опустились голубоватые сумерки. Проспект постепенно заполнялся людьми: пожилые мужчины играли в нарды, на соседних лавочках, как воробьи на проводах, сидели небритые парни в одинаковых спортивках, щелкали семечки и сканировали взглядами проходящих мимо девушек, которые независимо от возраста, социального статуса и уровня образования воспринимали проспект как асфальтированный подиум. С веселыми криками носились туда-сюда дети, на летних верандах кафешек официанты зажигали фонари и разносили пледы между столиками, а где-то а конце проспекта уличный музыкант разложил инструменты, готовясь погрузить Александровский в звуки музыки…Лера бесцельно шла вперед. Уже через двести метров ноги заныли: высокий каблук и неудобная колодка давали о себе знать. 
Вызвать такси и поехать домой, чтобы выслушать очередную порцию наставлений от мамы? 
Поехать в офис? В это время там точно никого не будет. А в шкафу наверняка завалялась сменная пара балеток.
Да, пожалуй, лучше пока отправиться в редакцию. Лера достала телефон и обнаружила, что тот сел. Прекрасно. Лучшего завершения дня трудно представить. Зато Давид не сможет ей дозвониться. 
«Да он и не будет», — язвительно заметил внутренний голос.
«Я только что своими руками сломала себе жизнь. Именно так скажет мама».
Странно, когда Лера репетировала этот разговор у себя в комнате, она чувствовала какую-то злорадную радость. Но сейчас победного настроения как не бывало. Более потерянной и разбитой она себя не чувствовала еще никогда. Даже в тот день, когда узнала, что ее парень ухаживает за ней только по настоянию родителей, а сам продолжает мечтать о воссоединении с бывшей девушкой.
Лера сделала то, что запрещала себе весь последний месяц: она расплакалась.