/ Регистрация
Автор:
05.08.2015
Проспект Александровский

Рита
Нет, она ни за что не наденет это платье. Оно больше подошло бы какой-нибудь модели, а не школьнице, которая только пару недель назад отважилась напялить что-то кроме вечных джинсов. Но Кира, разумеется, считала иначе.
— Иди в примерочную. Тебе очень пойдет.
— Не думаю… Может, выбрать что-то попроще? – с надеждой спросила Рита.
— Послушай, милая, — терпеливым тоном, которым обращались обычно к детям, начала Кира, — это всего лишь платье. Если не подойдет – не страшно, выберем другое, в этом городе куча магазинов. Ты надела похожее на съёмки. И всё было отлично. Твои фото красуются в глянце. Ты молодая, красивая девочка с отличной фигурой, выразительным лицом, ярко-рыжими волосами и кучей непонятных комплексов. Было б еще с чего комплексовать. Но это пройдет, когда ты полюбишь себя, – Кира лучезарно улыбнулась, словно бы нисколько не сомневалась, что Рите это окажется под силу, и протянула ей бежевые туфли на очень высоком каблуке.
Рита кивнула, взяла их, даже не взглянув, и поспешила скрыться за плотной шторой примерочной. Она чувствовала себя немного не в своей тарелке в этом роскошном бутике. До сегодняшнего дня она ни разу не переступала порог таких мест. Было и боязно, и любопытно. Приди она сюда одна, конечно, растерялась бы под оценивающим взглядом продавца-консультанта, но с ней была Кира, которая чувствовала себя в этом пестром глянцевом мире абсолютно непринужденно. И эта непринужденность понемногу передавалась Рите.
В тот момент, когда она окончательно успокоилась, с третьей попытки застегнула молнию на платье и расправила складки по бокам, дверь магазина открылась, и послышались громкие женские голоса.
— Здрасьте! Вот смотрите, девочки, то самое платье! Хочу его на выпускной! Я вообще думала сначала в Москве, в ЦУМе, покупать, но мама отговорила, типа на один раз платье брать за такую цену глупо. Но обещала, что лабутены купим.
— В ЦУМе?
— Нет, Камилла на днях летит в Милан, я ей заказала, — послышался самодовольный ответ.
Рита, собиравшаяся уже отдернуть штору и выйти из примерочной, замерла. Она узнала бы этот голос из тысячи. Пожалуй, самый ненавистный на свете голос. Он принадлежал ее однокласснице Ангелине, которая не упускала случая сделать из нее посмешище перед всей параллелью.
Уверенность, которую она с таким трудом обрела всего минуту назад, предварительно раз пять прокрутив в голове ободряющие слова Киры, рассыпалась, как карточный домик. Сейчас она выйдет, и эти девочки смерят ее презрительными взглядами, как они это обычно делают в школе, а потом начнут мерзко перешептываться и хихикать.
— Рит, выходи! Дай я на тебя посмотрю. Я тут ещё одно платье прикольное нашла.
Делать нечего. Не может же она всю жизнь прятаться за шторой. Рита надела туфли, постояла в них несколько секунд, обретая устойчивость, потом последний раз взглянула на себя в зеркало через плечо и отдернула штору. Делая вид, что не замечает своих одноклассниц, она улыбнулась Кире и спросила как можно более небрежным тоном:
— Ну как тебе?
Глаза подруги азартно заблестели. О да, Кира была в своей стихии.
— Вау! Оно даже лучше, чем то, которое я выбрала для съёмок! – сказала она, переводя взгляд с Риты на её фотографию в журнале и обратно.
Её слова пришлись очень вовремя. По-прежнему делая вид, что всё идет по плану и что внутри у нее не носится, сметая всё на своем пути, тайфун разбушевавшихся нервов, Рита прошлась в другой конец зала к большому зеркалу в массивной золотистой раме. С учетом высоченных каблуков это было непросто. Чтобы придать походке нужную легкость и плавность, она представила, что за ней наблюдает этот придирчивый фотограф из «Глянца», Стас. У зеркала она обернулась. Кира сияла, как будто новогодняя ночь наступила на полгода раньше. Казалось, еще секунда, и она захлопает в ладоши. А вот у очаровательных одноклассниц лица были слегка ошарашенные.
— Так, давай теперь это померь, — Кира протянула ей тёмно-лиловое шелковое платье.
Рита опять скрылась за шторами, наслаждаясь своей маленькой победой. Если не обращать на их присутствие внимания, все не так уж страшно. А может, дело в том, что рядом Кира.
— Ну так че, ты будешь мерить это платье или как? – натянуто спросила девочка из компании Ангелины.
— Да, конечно, буду, — голос её прозвучал почти воинственно.
«Она хочет остаться, чтобы посмотреть, что я выберу».
Лиловое платье смотрелось неплохо. И цвет ей шёл. Кира с ней согласилась, когда заглянула в примерочную. В этот раз Рита решила воздержаться от дефиле по магазину.
— Ну как вам, девочки? – подчеркнуто громко спросила Ангелина у своих подруг.
Те рассыпались в комплиментах. Одна из них потянулась за телефоном.
— Ну-ка фоточку для инстаграма.
Ангелина крутилась, надувала губки, играла с волосами, словом делала все то же самое, что делали другие девочки, когда фоткались в школьных коридорах или в больших зеркалах. Справедливости ради стоило отметить, что платье ей очень шло.
— Давай еще в один магазин заглянем, если что, за этим платьем мы всегда успеем вернуться, — тихо сказала Кира, выходя из примерочной.
Рита кивнула, краем глаза успев заметить, что Ангелина рассматривает брошенный на столик журнал, раскрытый аккурат на их фотосессии. Как будто Кира сделала это специально.
Они вышли на тихую улицу и свернули налево. Рите послышалось, что едва за ними закрылась дверь, как в магазине раздался придушенный смех. На какую-то секунду ей показалось, что она снова в школьном коридоре, спешит на урок, проходит мимо компании Ангелины, опустив голову и мечтая оказаться где-нибудь в другом месте, а они провожают её насмешливыми взглядами.
— Такое платье, какое мерила эта девочка, будет на каждой второй, вот посмотришь, — сказала Кира. — Как же у нас любят тупо повторять за модой!
— Это были мои одноклассницы, кстати, — как бы невзначай оборонила Рита.
— Да-а? Видимо, не очень ты с ними ладишь? Они так странно на нас смотрели…
— О да, они не упускают случая сделать мое пребывание в школе просто волшебным.
— Ты правильно сделала, что проигнорила. Забей на них и на то, что они подумают. Меньше, чем через месяц это всё перестанет иметь какое-либо значение. Ты уже закончила одиннадцатый класс и скоро навсегда распрощаешься с этими людьми. Впереди тебя ждет студенческая жизнь, не имеющая со школой и её детскими проблемами ничего общего. И поверь, эта новая жизнь куда интереснее! – Кира улыбнулась, а потом добавила деловитым тоном, — так ладно, нам еще в три магазина надо. За платьем, за туфлями и за бижутерией. У нас много работы!
Рита кивнула. Азарт Киры оказался заразителен. Она решила выбросить из головы неприятную встречу в магазине. Она подумает о ней позже. Если, конечно, это еще будет её беспокоить.
Через три часа поисков и примерок Рита стала счастливой обладательницей сказочного синего платья, не имеющего, по словам Киры, ничего общего с затасканными фасонами этого сезона, не менее сказочных, но не очень удобных красных босоножек на высоком каблуке и пары ярких серёг. Она смотрела в зеркало и не верила своим глазам. Эта девушка не может быть ею.
— Погоди, мы еще не были в салоне красоты. Вот после него ты точно себя не узнаешь!

Вика
В больнице было тихо и скучно. Большую часть дежурства она провела за чтением учебника, который предусмотрительно захватила из дому. Но сложные медицинские формулировки вылетали из головы, стоило ей только оторвать взгляд от книги. Мысли были совсем о другом.
Поговорить с Олегом. Самое главное – помириться. А потом еще раз попытаться объяснить ему, почему она не представляет своей жизни без Вадима, даже если эта жизнь не соответствует ожиданиям её старшего брата. Они оба ей дороги, и брат, и любимый человек, и выбирать между ними очень больно.
Разговор с Олегом требовал немалых душевных сил, а у неё их не осталось. Ему очень трудно сопротивляться, он упрямый до крайности и властный. Слишком рано обретенная самостоятельность старшего сына, которой поначалу так гордились их родители, обернулась тем, что он перестал считаться с чьим-либо мнением.
А когда в ее жизни появился Вадим, Олег раскрылся с худшей стороны. Он мог неделями не разговаривать с сестрой, при одном упоминании имени Вадика выходил из себя, зло критиковал его при каждом удобном случае, запирал сестру дома, отбирал телефон, не разрешал никуда выходить, сам отвозил в университет и сам забирал. Вадим попытался спокойно с ним поговорить. Дело закончилось переломом руки, синяками и кровоподтеками и рассеченной губой.
«Это он еще легко отделался, в следующий раз попадет прямиком в реанимацию», — пообещал Олег.
Вика плакала, искала опору в родителях, но отец полностью поддерживал сына, а мать советовала ей не портить отношений с братом. «Когда нас не станет, он будет твоей единственной опорой, а парень – это явление временное». При этом маме нравился спокойный и работящий Вадим. Но переубедить Олега даже она не могла.
Олег был похож на тайфун, который идет напролом и сметает все на своем пути.
Существовал только один человек, который, при всей своей внешней хрупкости и безобидности обладал высокой степенью сопротивляемости его подавляющей силе. Бывшая девушка Олега, Кира, каким-то чудом умудрялась доносить до него свои мысли, заставляла его прислушиваться к своим словам, не надрывая при этом голосовые связки и не вступая в ожесточенные споры. С ней он бывал другим. Вике нравились эти перемены в старшем брате: под влиянием Киры он стал мягче, добрее, уступчивее, спокойнее. Но потом они расстались по непонятной причине, и на место прежнего Олега вернулся домашний тиран.
В дверь постучали. Вика отложила книгу и безжизненным голосом произнесла:
— Войдите.
— Нам надо поговорить.
Это был Вадик, и его тон не сулил ничего хорошего.

Давид
Домой он вернулся пьяным. В огромной, но неуютной квартире его ждали только пустой холодильник, мрак и тишина. В том, что живешь отдельно от родителей, есть свои минусы.
На часах было два часа ночи. Десятый раз он набрал номер Леры.
«Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети».
Алкоголь начисто вымыл из головы все мысли, кроме одной, самой неприятной. Его бросила девушка. Его впервые бросила девушка. Да еще какая девушка. Его будущая жена.
Завтра он что-нибудь придумает. Завтра он поедет к ней. Завтра он задействует тяжелую артиллерию – своих родителей. Завтра он всё исправит. Попросит прощения за свое прошлое, которое теперь казалось ему самой настоящей помойной ямой. Завтра он начнет жизнь с чистого листа, и первое слово, которое он на нем напишет, будет «Лера».
Завтра…

Олег
В квартире было тихо. Значит, отец еще на работе, иначе бы уже на всю громкость орал телек. Мама возится на кухне.
— Привет. Где Вика?
— Ушла в больницу, у нее сегодня дежурство. Ты бы позвонил ей, — примиряющее сказала мать.
— Хорошо, мам, позвоню.
Мама бросила на него слегка удивленный взгляд. Очевидно, она рассчитывала на долгий изнуряющий спор, который вспыхивал каждый раз, когда дело касалось отношений Вики и Вадима.
— Как прошел твой день? – от Олега не укрылось, что она слишком быстро сменила тему.
— Хорошо. Я решил помочь одному детдомовскому ребенку.
Через секунду он уже пожалел, что сказал об этом. Сейчас начнется допрос с пристрастием. А если он еще ненароком упомянёт Киру, тогда мама точно от него не отстанет. Почему-то она считала, что Олег обижает Киру и всегда принимала ее сторону.
— Усыновить его хочешь? – усмехнулась мама.
— Да нет, ты что. Просто поучаствую в благотворительной акции и исполню одно желание мальчика из детдома.
— С каких это пор ты решил заняться благотворительностью?
Олег вкратце рассказал ей про своё знакомство с Марком и его необычную просьбу.
— А знаешь, он спросил, какая у меня мама… Ну то есть, какая ты.
— И что ты ответил?
— Что ты строгая и что ты очень нас любишь.
Она улыбнулась, а потом добавила непримиримым тоном:
— Люблю, поэтому мне больно видеть, как вы ссоритесь! Я вас не для того растила, чтобы вы неделями друг с другом не разговаривали! Ты должен помириться с Викой. И прекратить её изводить!
Олег моментально вспылил и собирался уже ответить что-то резкое, когда зазвонил телефон. Не тот, который он держал для работы, а личный.
Кира. Они почти никогда не звонила ему первой. По спине пробежал неприятный холодок. Наверное, случилось что-то скверное.
— Алло?
В трубке послышалось сдавленное рыдание.

Лера
Стоя посреди оживленного вечернего проспекта с разряженным телефоном в одной руке и туфлями в другой, она вдруг поняла, что больше всего на свете хочет поговорить с матерью. Ей не нужны сейчас были подруги с их однотипными советами и заверения в том, что все будет хорошо. Ей не нужны были соцсети с их безразмерными возможностями для малодушного нытья в никуда. Ей нужна была эта спокойная, мудрая и рассудительная женщина с мягкими теплыми руками и проницательным взглядом.
Мамина реакция оказалась вовсе не такой, как думала Лера. Она не стала кричать на неё и упрекать ее в том, что упустила, возможно, лучший шанс в своей жизни. При виде заплаканного лица дочери, она первым делом спросила:
— Все живы? Все здоровы?
Лера кивнула, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
— А теперь успокойся и расскажи по порядку, что случилось. 
Леру как будто прорвало. Она рассказал всё: про равнодушие Давида, про его неугасающую привязанность к Алине, про его намерения заключить «удобный» брак, чтобы пустить родителям пыль в глаза, про их сегодняшний разговор в ресторане. Она говорила, сбиваясь и всхлипывая, путаясь в именах, но каждое слово облегчало её измученную переживаниями душу.
Когда Лера закончила, мама обняла её и ласково сказала:
— Ложись спать. Завтра поговорим, на свежую голову.
— Ты считаешь, я совершила ошибку? – важнее маминого мнения для нее сейчас ничего не было.
Она покачала головой.
— Нет, я так не считаю. Я вообще не понимаю, почему ты не рассказала мне раньше. Всё, на этом разговор окончен, иди спать.
Лера глубоко вздохнула и мысленно похвалила себя за то, что нашла в себе мужество поделиться с мамой. Теперь она не сомневалась, что всё будет хорошо. Мама не упрекает её и не считает её неудачницей. Пока рядом с ней эта женщина, ей ничего не страшно. Всё остальное перестало иметь значение.
С ним или без него, но она будет счастлива.

Рита
Кира оказалась права. Из салона красоты вышла другая девушка. Другая во всех смыслах этого слова.
— Тимур, у нас сегодня особенная задача. Перед тобой красивая девушка. Но надо показать всем, что она красивая, в первую очередь, ей самой. Я ошиблась: одной фотосессии для этого оказалось недостаточно. В первую очередь, стрижка, потом надо будет заглянуть к Карине, пусть сделает ей брови и легкий макияж на пробу. Она сможет нас принять без очереди?
Тимур, приветливый парикмахер, кивнул с понимающим видом и жестом пригласил Риту сесть в кресло. Кира расположилась на мягком диванчике позади них и продолжила:
— Ты будешь самой красивой на выпускном, обещаю. И для этого тебе вовсе необязательно наносить тонну макияжа и рисовать себе другое лицо.
Через полтора часа ее волосы стали на треть короче и аккуратными прядями легли по обе стороны плеч. Такую прическу она видела у некоторых знаменитостей. Вроде ничего особенного, у корней объём, до середины  волос прямой, на кончиках крупные локоны. Но именно с такой укладкой было видно, какого они насыщенного медного оттенка.
— Молчание клиента – лучший комплимент, это значит, он настолько ошеломлен, что потерял дар речи, — улыбаясь, сказал Тимур.
— Вы… Вы волшебник! – Рита наконец справилась с изумлением и заговорила. – Спасибо вам!
Казалось, Тимур по-настоящему смутился, ему нечасто попадались такие непосредственные клиентки.
— Удачи тебе на выпуском, Рита, — ободряюще сказал он.
— Кстати, бал ведь уже через две недели? – спохватилась Кира. — Запишешь ее на укладку в этот день?
Тимур согласился и окинул Риту задумчивым взглядом.
— Только на выпускной мы сделаем другую прическу, у меня уже даже есть пара идей.
Рита улыбнулась. Она была уверена, что бы он ни предложил, это будет красиво, со вкусом и не как у других. А Рита еще вдруг подумала, что будет хорошо смотреться с любой прической, если будет уверена в себе.
В соседнем зале их встретила невысокая полная женщина, представившаяся Кариной. Минут двадцать она возилась с густыми бровями Риты. Процедура оказалась не из приятных: было больно и всё время хотелось чихать.
— Терпи, терпи, красота требует жертв, — приговаривала Карина.
Потом пришла очередь лица. Его намазали какой-то вязкой субстанцией, от которой кожу невыносимо щипало и жгло. Через десять минут ее соскоблили колючей щеточкой и нанесли другую. И так раза четыре. Рита мужественно держалась, не позволяя себе даже ойкнуть, и, чтобы отвлечься от неприятных ощущений, представляла, каким будет её выпускной. Спустя почти час мучения закончились, лицо обтерли насухо, но в зеркало ей на себя посмотреть не дали.
— Погоди, сейчас макияж сделаю, тогда и посмотришь, — строго сказала Карина.
Из огромного шкафа со множеством выдвижных ящичков возникли какие-то щеточки, баночки, коробочки, тюбики с непонятными названиями, кисточки, крема, тени, тушь, румяна… Арсенал у Карины был внушительный, это понимала даже Рита, которая не очень хорошо разбиралась в косметике.
Наконец визажист произнесла «Готово!» и развернула её лицом к зеркалу.
Рита полагала, что после синего платья и шикарной укладки её уже ничего не удивит, но она ошибалась.
Из зеркала на неё смотрела девушка, которой она мечтала быть. Улучшенная версия её самой.
С первого взгляда ничего не изменилось. Придали форму бровям, подвели глаза, накрасили ресницы и наложили совсем немного румян. Но теперь кожа белоснежная кожа как будто светилась изнутри, а на лице выделялись глаза, ярко-зеленые, как крыжовник. Рита стала не просто «красивой», понятие красоты, в конце-концов, у каждого свое. Но она стала заметной, эффектной. И отныне собиралась оставаться такой всегда.

Стас
На другой стороне проспекта мелькнула знакомая соломенная шляпка. Кира. А рядом с ней шла… Так, стоп. Неужели это Рита?
Не долго думая, Стас перемахнул через клумбы и нагнал девочек.
— Кир, привет!
— Какая встреча, Стас! Как дела? – Кира, как всегда, излучала жизнерадостность и свет. А вот ее спутница явно смутилась и отвела глаза.
Это действительно была Рита. Но со времени их первой и последней встречи две недели назад она очень изменилась. Стас не мог понять, дело только во внешних признаках, или что-то изменилось у нее внутри. Опытный глаз фотографа сразу отметил, что у неё новая прическа, которая ей, по мнению Стаса, очень шла, как и естественный, едва заметный макияж, совершенно не похожий на тот экстравагантный готический раскрас, который Кира выбрала для фотосессии.
— Привет, Рит, ты чего отворачиваешься?
— Привет, — она покраснела еще сильнее.
Нет, внутри она осталась всё той же маленькой застенчивой девочкой, которая очень боялась провалить свою первую в жизни фотосессию и морозилась перед камерой.
— Девочки, а давайте посидим где-нибудь, кофе выпьем? – он постарался, чтобы его голос звучал как можно более непринужденно.
Они многозначительно переглянулись, и Стасу показалось, что против него назревает заговор.
— Почему бы и нет, — улыбнулась Кира и подмигнула подруге.

Вика
— Украсть? Ты думаешь, это выход?
— Я думаю, это единственный вариант в нашем случае. Твой брат по-человечески не понимает.
— Вадик, это позор.
— Ой, да че ты начинаешь, и до тебя девушек воровали, не ты первая, не ты последняя.
— Это раньше воровали, а сейчас знаешь, как это называется? «Сама в машину села», вот как. Я не хочу позорить родителей, позорить брата… Каким бы он ни был, он такого не заслуживает.
— Значит, ты выбираешь его? Да ты вспомни, как он с тобой обращался! Как он тебя под замок посадил!
— Всё равно он мой брат. Я не хочу выбирать одного из вас. Вы оба мне очень дороги. Я поговорю с ним и…
— Да сколько уже можно с ним разговаривать, один раз уже поговорили, ты помнишь, чем это закончилось.
Вадим встал и посмотрел на неё в упор.
— Вика, я очень хочу быть с тобой. Иначе давно бы уже махнул на всё рукой, поводов было много. Но я все еще рядом. Подумай об этом, когда будешь принимать решение.
С этими словами он вышел. Хлопнула дверь. Вика вздрогнула и обняла себя за плечи. Она вымотана. Она больше не хочет принимать никаких решений. Пусть кто-нибудь решит за нее.

Кира
Она оставила Стаса и Риту примерно через два часа после того, как они заняли уютное место в глубине зала и заказали каждый по большой чашке домашнего какао.
Эти двое явно нравились друг другу, поэтому она с чистой совестью предоставила Стасу возможность проводить Риту до дому, а сама поехала в детдом, навестить Марка.
Вообще-то было уже поздно, почти девять вечера, но Кира надеялась, что ее пустят к нему. Ей не терпелось рассказать мальчику, что подготовка к флэшмобу уже началась, и что всего через какую-то неделю его заветная мечта станет реальностью.
Впереди показалось здание детдома. Кира сбавила скорость в тот момент, когда мимо нее на бешеной скорости промчался какой-то лихач на «четырнадцатой». Она едва успела избежать столкновения.
«Вот идиот, кто так ездит! По-любому же пьяный!» — со злостью подумала Кира.
Авария – это то, чего она боялась больше всего. По этой причине она долгое время отказывалась садиться за руль. «Ты можешь ездить по всем правилам и никогда не превышать скорость, переходить дорогу только в положенном месте, но какой-нибудь придурок сядет пьяным за руль и отправит тебя на тот свет», — так она объясняла отцу свое нежелание учиться водить.
Впереди послышался скрип колес и глухой удар. Откуда-то из темноты опять возникла «четырнадцатая». Водитель машины резко дал задний ход, развернулся, так что завизжали шины, и умчался в обратном направлении на скорости, превышающей все возможные пределы.
Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Кира прибавила скорость и включила дальний свет. Желтый луч выхватил из темноты маленькое тело.
Сердце пропустило один удар.
«Нет. Неужели он кого-то сбил насмерть…»
Она включила аварийку, выскочила из машины и побежала вперед. На асфальте лежало хрупкое, изломанное тело ребенка. Приготовившись к самому худшему, она развернула его лицом к себе. Это был Марк.
В голове как будто взорвался снаряд.
«Только не это… Не может быть…»
Едва сдерживая рвущийся наружу крик, Кира оттащила тело от центра дороги к обочине и дрожащими пальцами набрала «03». Каким-то чудом ей удалось взять себя в руки и без запинки назвать точный адрес места происшествия. Дрожа, она взяла маленькую, холодную руку Марка и проверила пульс. Слабый, едва заметный, но он был. Она чуть не расплакалась от облегчения. Через пять минут, в течение которых она не отпускала его ладошку и которые стали самыми страшными минутами в ее жизни, послышался вой сирены.
Бригада врачей погрузила Марка в машину, а Кира поехала вслед за каретой скорой помощи в больницу.
Всё, что произошло после, смешалось. Она помнила только спокойное, уверенное лицо молодого врача, белые стены больничного коридора и едкий запах спирта.
Марку сделали срочное переливание крови. Но запасов, которые оставались в больнице, оказалось недостаточно. Нужен был донор. Промедление могло иметь самые худшие последствия.
— У него первая положительная группа крови, — констатировал врач.
— У меня тоже, — при этих словах ее лицо сразу же просветлело.
Она уже знала, каким должен быть ее следующий шаг.
Но врач, очевидно, не разделял её намерений.
— Девушка, вы себя в зеркало видели? Вы если сорок пять весите, и то хорошо. Вам нельзя сдавать кровь.
— Он умирает! Какая разница, ну подумаешь, упаду в обморок! — крикнула она.
— Нет, — твердо сказал он, — последствия могут быть серьезнее, чем обморок, я не могу рисковать вашим здоровьем. Вы лучше подумайте, у кого из ваших знакомых первая положительная, она не такая уж редкая.
Олег. Ну конечно, почему она сразу ему не позвонила?
Он ответил после второго гудка, и голос его был встревоженным. А через десять минут он уже стоял в больничном коридоре.
— Кира, как он? — тихо спросил Олег.
— Без сознания. Нужен донор с первой положительной, — стараясь унять дрожь в голосе, ответила она.
— Всё будет хорошо, — он крепко сжал ее ладонь и протянул ей маленькую бутылку с водой.
— Выпей.
В этот момент к ним вышел молодой врач и его ассистентка, невысокая светловолосая девушка в белом халате. Оба выглядели уставшими и встревоженными. Олег повернулся к ним.
— Я хочу сдать кровь для…
Он замолк на полуслове, и Кира заметила, как резко изменилось выражение его лица. Глаза сузились, губы сжались в ниточку. Так бывало, когда он встречал кого-то, кто был ему крайне несимпатичен.
Первой молчание нарушила девушка в белом халате.
— Олег? Ты что тут делаешь?
Ага, значит, это его сестра и её жених. Кира прекрасно знала, какие сложные отношения у Олега с потенциальным зятем. Если бы не страх за жизнь Марка, она нашла бы эту ситуацию очень забавной, но сейчас ей было не до смеха.
— Пожалуйста, спасите этого ребенка, доктор, — Кира встала рядом с Олегом, взяла его руку в свою и почувствовала, что сжал ее ладонь в ответ.
Молодой врач перевел испепеляющий взгляд с Олега на неё и отрывисто сказал:
— Пройдемте за мной.

Вход в личный профиль