Крайне ненаучная фантастика
***
Исследовательский космический корабль «Ровента-748» класса «утюг» уже третьи сутки бороздил космос в районе Как-его-там Центавра, пытаясь определить, где он, в конце концов, находится.
Все было бы не так уж плохо, но третий стакан электролита для бортового компьютера был явно лишним. Умная техника зависла окончательно и на все запросы однозначно отвечала в машинном коде, что штурман Косинус — задница. Чем, впрочем, никого и не удивила. Впереди уже показалась планета Сниккерс, и капитану Джиму Каюку пришлось вручную сажать корабль, что его совершенно не радовало, поскольку он даже не представлял, как это делается.
Правда, на борту находился пилот, но вот где именно он находился, никто точно сказать не мог. Пилот, с соверенно непроизосимой трезвым человеком фамилией Тринитроштрудель, имел привычку принимать внутрь жидкости, которые для этого как-то не предназначались, после чего нередко пропадал в параллельных, а то и в перпендикулярных мирах, вступая там в контакт с дружественными зелеными человечками, в партию или еще куда-нибудь.
Найти его пытались многие, однако какого-никакого результата добился только юнга, который вернулся с поисков с полноценным фингалом под глазом и подробными рассказами о враждебном всему трезвому поллитргейстом.
Планета Сниккерс тем временем заняла весь лобовой иллюминатор, всем своим видом призывая капитана произвести управляемую посадку, пока корабль не треснулся о планету самостоятельно.
Капитан Каюк, постояв несколько секунд в раздумьях, решительно сел в кресло и для эксперимента дернул первый попавшийся рычаг.
Судно дернулось, словно необъезженный мустанг и попыталось с ходу развернуться на все сто семьдесят семь с половиной градусов. Капитана вынесло из кресла и чувствительно шмякнуло о ближайшую стену, напоминая, таким образом, о необходимости использования привязных ремней.
В коридоре чья-то голова звонко соприкоснулась с переборкой, а спящий в кают-компании старший механик Штуццер с грохотом свалился с койки и с воплем: – «На нас напали! Всем занять позиции согласно штатному расписанию!» – умчался в гальюн.
Признав эксперимент неудачным, капитан Каюк вернул рычаг на место, заставив корабль совершить обратный кульбит. За стеной что-то на кого-то обрушилось, о чем этот кто-то не замедлил сообщить в непотребных выражениях. Тем временем Сниккерс в иллюминаторе значительно приблизился и капитан занервничал.
– Я же говорил, что Косинус – задница! – заявил вдруг бортовой компьютер.
– Без тебя знаю! – огрызнулся Каюк. – Сажал бы лучше корабль, умник.
– А-а-а!!! – заорал вдруг компьютер. – Внимание! Высота критическая, в смысле маленькая!.. Э-э, то есть маленькая, ну, в смысле критическая!.. Тьфу, запутался!.. В общем, пассажирам срочно покинуть салон!.. Огромная просьба не забывать на выходе парашюты… Спасибо, что воспользовались самолетом нашей компании… И-и-эх!.. Па-атому, па-атому, што-о мы пилоты!..
– Понятно, – зловещим тоном поставил диагноз капитан.
– Внимание, – вдруг казенным тоном продолжил компьютер. – Курс 12-45-84, относительная погрешность ноль целых две сотых стандартных единицы, левый крен семь с половиной градусов, высота две с половиной тысячи камэ. Мощность двигателей восемьдесят семь процентов, калибровка эмиттеров выполнена успешно. Расчетное время посадки – десять минут. Будь готов, капитан!
– Всегда готов!.. – непроизвольно ответил Каюк.
– Ну так наливай!
– Тьфу!!!
Не обращая больше внимания на болтовню спятившего агрегата, капитан продолжил эксперименты с управлением корабля. В результате еще несколько членов экипажа заработали по паре шишек, а кок перевернул на «медитирующего» под плитой пилота Тринитроштруделя целое ведро помоев.
Позади со скрипом распахнулся люк и на мостике появился штурман Косинус.
– Ну что, скоро? – поинтересовался он.
– Что «скоро»? – спросил капитан, изучая панель управления в поисках знакомых букв.
– Гробанемся скоро, – уже утвердительно кивнул сам себе штурман, глядя в иллюминатор.
– Чего?! – вытаращился на него Каюк.
– О! – снова ожил компьютер. – Косинус – задница!
Услыхав столь явное разглашение государственной тайны, штурман выпучил глаза, растопырил усы как таракан и с пыхтением стал надвигаться на пульт.
Каюк моментально вскочил с места, освобождая штурману поле боя. В подобном состоянии просветления Косинус был способен на многое, а в данной ситуации это было как никогда кстати.
– Уйди, дурак! – завопил компьютер, когда Косинус принялся сноровисто вскрывать приборную панель. – Зашибу же!
– Ну, дык, ептыть, попробуй тока, едрена мать, агрегат лектрический, растудыть тя во все чипы! Щас все шнуры повыдергаю да в USB засуну! – прогудел штурман из внутренностей блока.
Компьютер замолк, углубившись в перевод фразы, а Каюк тем временем с ужасом наблюдал за стремительным приближением планеты Сниккерс.
– Сгинь, нечистая сила! – раздавался визгливый голос компьютера – Или руки вымой хотя бы! А-а-а, враг с правого фланга, сержант, прикрой… Одеялом прикрой, сквозняк же… А? Положь трубку! Положь, кому говорю!!! Задавлю, шляпа! Внимание, высота у нас критическая, ну та, которая маленькая, пилот за штурвалом отсутствует! Перехожу на автопилотирование!.. Умираю, но не сдаюсь!!!
По видимому, штурману все же удалось протрезвить компьютер, потому что корабль заложил крутой вираж и стал понемногу выходить из пике.
– Внимание! – заорал Каюк в микрофон – Идем на посадку, всем застегнуть… Тьфу! Всем пристегнуться!
Звонкий удар в дверь рубки оповестил капитана о том, что его приказ поняли не все. Вслед за ударом в дверях показалась фосфоресцирующая шишка, а за ней и ее полноправный владелец – старший механик Штуццер.
– О! – удивился он – Летим!
– Куда? – спросил вдруг компьютер и неожиданно заорал – А-а-а!!! Курс на столкновение! Пилот, сволочь, ты чего, спишь?! Не видишь, куда летим, а?
– Нету его тут!!! – завопил еще громче капитан.
– Дак давите на тормоз, угробимся ведь! Угро-обимся-аа!.. Косинус, задница ты такая разэтакая, дави ж уже на педаль!
– Да нет тут никаких педалей! – заорал в ответ тот – Ты чо, агрегат, это ж тебе не лисапед!..
В конце концов, окончательно протрезвевший компьютер вспомнил, как включаются тормозные двигатели, и корабль затрясся от мощного рокота тормозных дюз. Все, кто еще не успел вспомнить способ применения страховочных ремней, дружно полетели вверх тормашками.
Нужную мощность двигатели набрали в метре от поверхности. Корабль плашмя грохнулся на планету, подскочив на добрый десяток метров, отчего его едва не унесло обратно на орбиту. Затем шлепнулся окончательно, пропахал носом полукилометровую борозду и, наконец, замер.
Капитан Каюк подождал несколько минут и нерешительно приоткрыл один глаз. Глаз видел. Второй, как выяснилось, тоже. Стало быть, живем, решил капитан.
Где-то что-то трещало и дымилось. Каюк кое-как выпутавшись из привязных ремней и добрался до микрофона.
– Экипажу налож… э-э-э, это уже не надо. Экипажу доложить о себе.
– О-ох и не хрена ж себе!.. – сообщило перевернутое кресло голосом штурмана.
– А-а, что, мама, куда?.. – прохныкал из-под второго кресла Штуццер.
– Я же говорил, что Косинус – задница, – напомнил о себе компьютер.
– Хорошо, хоть это помнишь, банка с транзисторами! – зло проворчал капитан – Угробились бы щас к едерене фене.
– А нефиг было в полет брать паленый электролит! – ворчливо отозвался компьютер – До сих пор процессор трещит.
– Не гони фуфло, агрегат – заявило кресло старшего механика – Я тебе ща…
– Короче! – прервал прения Каюк – Обстановка за бортом?
– Хреново там – спустя минуту отозвался компьютер. Даю водку… тьфу!.. Даю сводку.
На экране появилось несколько строк:
Состав атмосферы – то да сё.
Давление – лучше не лезть.
Температура – холодно, твою ж мать!
Сила тяжести – многовато будет.
Все остальное – тоже не сахар.
– Понятно, – хмыкнул капитан. – Живые есть?
– Я! – обрадовался штурман.
– На планете!.. – Каюк был само терпение.
Компьютер снова помолчал, потом сообщил.
– Вблизи корабля обнаружено три существа, двое с носилками, один с топором. Уровень цивилизации – ни то, ни сё. Агрессивность по индексу «лучше не трогать». Внешний вид – по индексу «спаси Господи»!..
– Чего хотят? – поинтересовался штурман.
– Щас спрошу… – компьютер на секунду умолк, потом сдавленно кашлянул и замолк совсем.
– Ну, чего? – в нетерпении подались вперед Каюк и Штуццер.
Умная машина помолчала еще несколько секунд, подбирая выражения, потом сообщила.
– Выражаясь интергалактическим языком, они посоветовали нам пойти на… кхе-кхе… В общем, улететь обратно.
– Еще чё! – гордо заявил капитан. – Не для того летели.
– Ну! – согласился старший механик. – А ну, агрегат, открывай люк, щас я им объясню, чё почем!
Пока Штуццер переодевался в скафандр для агрессивных сред, оснащенный подгузником повышенной емкости, остальной экипаж с интересом смотрел в иллюминаторы. Двое с носилками и один с топором тихо сидели возле корабля и чего-то ждали, привычно помахивая орудиями труда.
Наконец механик был готов и, прошептав про себя: «Спаси меня, Первый ликероводочный», открыл люк.
Едва Штуццер показался на трапе, пришельцы с радостным воем и воплями вроде: «Москали, геть с батькивщины!» и «Понаехали тут!», бросились в атаку. Капитан Каюк подскочил на месте и проорал в микрофон приказ возвращаться, попутно пообещав оторвать механику все, что торчит. На что Штуццер ответил «Ща!» и, сделав предупреждающий жест, запустил в пришельцев припасенной бутылкой сорокоградусной.
Результат превзошел все ожидания. Пришельцы мгновенно побросали носилки и топор и, со всей возможной резвостью, рванули ловить бутылку.
Наконец та была схвачена всеми имеющимися руками, щупальцами и присосками, после чего главный пришелец жестом подозвал Штуцера и снял у него со скафандра пуговку микрофона.
– Есть контакт! – прокомментировал события компьютер.
– Вы чё, земляне, совсем офигели?! – послышалось из динамиков рубки кваканье второй контактирующей стороны. – Нашли, блин, кого посылать на переговоры. Он же чуть пол-литра не разгокал, придурок!
– Заходи на борт, дорогой – поприветствовал в свою очередь пришельцев капитан – Гостем будешь.
– Нэ понравишься – зарэжем, – дополнил фразу межпланетного приветствия компьютер.
…Спустя сутки закончились запасы спиртосодержащих жидкостей, и корабль был послан на Землю за пополнением.
Началась эра межзвездного сотрудничества.