ваших произведений с широкой публикой!
Глава 4
Кира
Вечером после съёмок она позвонила Диане. Договорились встретиться через две недели. Кире предстояло знакомство с Марком.В день встречи нервничала. Она мало общалась с детьми, что при таком наличии младших братьев и сестер, как у нее, было удивительно. Вдобавок Марк был детдомовским, поэтому Кира не знала, как ей вести себя с ним. Больше всего она боялась не завоевать его доверие. Была, конечно, еще одна причина нервничать, никак не связанная с предстоящей встречей. Но Кира предпочла о ней не думать. Она не любила этот район. Слишком много воспоминаний. Этот чёртов скверик… Интересно, а та дурацкая надпись на скамейке еще сохранилась?
«Так ладно, выкинь это из головы».
Диана уже ждала ее возле входа. Рядом с ней стоял худенький темноволосый мальчик в потёртых джинсах и красной футболке.
— Привет, Марк. Меня зовут Кира, и я хочу тебе помочь, — робко сказала Кира.
Странно. Она не терялась на презентациях, когда выступала перед большой аудиторией, на собеседованиях перед работодателями, на экзаменах перед профессорами, на съёмках перед фотографами, а перед этим маленьким мальчиком растерялась.
Худшие ее опасения подтвердились. Марк насупился и отвернулся.
— Марк, ну что ты, Кира сама вызвалась тебе… — начало было Диана, но мальчик перебил ее:
— Я не хочу, чтобы это была она. Понимаешь, вчера вечером я познакомился с одним парнем, который обещал мне помочь с фонариками…
— Да не слушайте вы его, — рядом с ними возникла тучная фигура воспитательницы, — вечно он что-то выдумывает! Тебе люди помочь хотят, а ты ведешь себя как…
— Подождите, — резко оборвала её Кира. Подобная невежливость с её стороны была простительна: воспитательница ей сразу не понравилась. – Марк, а что за парень? Ты не выдумываешь? Если не хочешь, я, конечно, настаивать не буду. Так и скажи, врать необязательно…
— Да самый обычный парень. В серых спортивках, такой, на спортсмена похож и умный очень. Он меня проводил…
— Что значит, проводил?! — ввизгнула воспитательница, — ты что, опять убегал вечером, ах ты негодник!
— Не смейте! – кто из них крикнул раньше, Кира или Диана, было непонятно, но занесённая над головой мальчика рука повисла в воздухе.
— Не смейте поднимать на ребенка руку! – со злостью сказала Кира.
Марк спрятался за спину Дианы.
— Охранник его видел,можете его спросить, — пробубнил он.
Кира с жалостью посмотрела на мальчика. Врал он или нет, сейчас было неважно. Ей вдруг захотелось обнять этого потерянного ребенка, который так трогательно и стойко отстаивал своё право на маленькое чудо. Пусть даже для этого ему пришлось выдумать себе друга, взрослого и сильного.
— Я встретил его вчера в сквере, на скамейке. Он сказал, что часто приходит туда, когда хочет побыть один, потому что живёт неподалёку.
Кире стало нехорошо. Она знала только одного такого человека. Кажется, друг все-таки не вымышленный, а самый что ни на есть настоящий.
В этот момент у Дианы зазвонил телефон. Едва она взглянула на экран, как её лицо вытянулось от удивления. А Кира, даже не глядя, могла точно сказать, кто звонит, и почему.
Давид
При всех трудностях характера, у Давида имелось одно неоспоримое достоинство – он был хорошим другом. Именно поэтому он перенес деловую встречу и помчался в другой конец города, игнорируя светофоры и допустимый предел скорости.
В трубке раздавались длинные гудки.
«Ну же, тормоз, возьми трубку!»
Но «тормоз», видимо, находился на очередном совещании.
Секретарша, через полчаса встретившая его в холле, подтвердила это предположение.
— А через сколько он освободится? Марин, это очень срочное дело! – Давид так часто приезжал в офис к лучшему другу, что мог позволить себе обращаться к этой девушке просто по имени.
Она не успела ответить, потому что в этот момент на лестнице раздались шаги и в холл вышел высокий молодой человек в строгом синем костюме.
— О, не ожидал тебя сегодня увидеть, привет! – он протянул Давиду руку. – Ты разве не на встрече с Аликом?
— Нет, тут есть дело поважнее, — Давид очень старался сохранить серьёзное выражение лица, чтобы подольше выдержать интригу, но не его надолго не хватило. Он широко улыбнулся. Его друг ответил ему недоуменным взглядом.
— Пойдем ко мне в кабинет, — коротко ответил он.
Едва за ними закрылась дверь, Давид бросил перед ним на письменный стол журнал и коротко сообщил:
— Кира в городе.
Вика
Брат опять не ночевал дома, но это было в порядке вещей. И даже лучше для Вики: сейчас ей особенно не хотелось с ним пересекаться. Уже две недели они почти не разговаривали друг с другом. Именно столько времени прошло с их последней ссоры. С Вадимом она тоже почти не общалась: с тех пор, как он дней десять назад уехал в командировку, они созвонились от силы раза три. В начале их знакомства Вику бы это насторожило, но сейчас, когда они собирались пожениться, она переставала придавать значение количеству звонков. Даже если бы появилась весомая причина выяснять отношения, Вика не стала бы этого делать: слишком устала. Еще месяц назад она была полна решимости отстоять своё право на выбор. А теперь хотела только тишины и покоя.
Машинально собрала сумку все необходимое для ночного дежурства: халат, сменные тапочки, кое-что из учебников и большой термос с чаем. Кофе она не любила. Машинально пожелала маме хорошего дня. Машинально поздоровалась с соседкой по лестничной площадке. Машинально сняла трубку и сказала короткое «Алло». И только голос на другом конце провода заставил ее выйти из оцепенения.
— Где ты?
В этом был весь он. Не здороваясь, переходить к главному.
— Вадик! Я на дежурство еду, а ты?
— А я уже в больнице. Ночью приехал, сегодня уже дежурю. Поменялся с Валерой.
«Неужели ради меня?» От этой мысли настроение стало чуточку лучше.
— Как ты?
— Плохо. Брат никак не сдается. Опять поругались. Не разговариваем друг с другом.
— Если он и дальше будет против, я тебя украду.
— Нет! Даже не думай! Во-первых, это позор для девушки, я хочу, чтобы всё было по обычаям, а во-вторых, он очень разозлится…
Вадик рассмеялся.
— Я тоже хочу, чтобы всё было, как полагается, со сватовством, но твой брат не оставляет мне другого шанса.
И тут Вику осенило.
— Есть еще один способ заставить его понять, – она остановилась у дороги, в ожидании зеленого светофора.
— Какой способ?
Вика молчала, просчитывая в голове разные варианты развития событий.
— Алло, ты на связи?
— Вадь, давай поговорим, когда я приду, хорошо?
Он вздохнул.
— До встречи.
Напротив загорелся зеленый.
Давид
Давид знал этого человека с университетской скамьи, но никогда не видел его таким. Как будто он хотел сделать шаг вперед, не нашел под ногой опоры и в последний момент успел замереть на краю крыши на высоте двадцати этажей, осознавая, что еще секунда и…
Почему-то Давиду пришло в голову именно такое сравнение.
«Зря я ему это показал».
Его лучший друг не сказал ни слова. Тишину нарушал только шелест переворачиваемых страниц. Он внимательно изучал красочные снимки. В его обычно холодных непроницаемых глазах было что-то отдалённо напоминающее… Нежность? Тепло? Ностальгию? Давиду трудно было судить. Но его друг никогда не смотрел так ни на одну из тех, кто числился у него в телефонной книжке и в списке виртуальных подружек в соцсетях. И не виртуальных тоже. Эти взгляды предназначались одной лишь Кире.
Давид видел её всего один раз. В парке, куда она пришла вместе с его лучшим другом, когда они только-только начали встречаться. Тот факт, что она вытащила этого нелюдима в парк аттракционов и уговорила его прокатиться на какой-то бешеной вертушке, говорил сам себя. Эта наивная девочка, которая в свои девятнадцать выглядела, как шестнадцатилетняя, каким-то непостижимым образом могла на него влиять. Даже у Давида это не всегда получалось.
Давид тогда очень удивился, что привлекательного такое солнечное, жизнерадостное создание, как Кира, могло найти в этом хмуром, неулыбчивом человеке. Конечно, он не преминул пошутить на этот счёт, в ответ на что услышал обезоруживающе честный ответ: «Я сам задаюсь этим вопросом. И не перестаю благодарить её за то».
«Хотел бы я также когда-нибудь посмотреть на свою девушку».
Взгляд Давида скользнул по кабинету, ставшему ему таким же привычным, как его собственный. Только здесь, в отличие от его «рабочей берлоги», как он в шутку его называл, не было картин. Вместо них – фото. Самое большое висело на стене слева от рабочего стола. Панорама на Москву-реку, Храм Христа Спасителя, Большой Кремлёвский дворец и красные кирпичные башни, знакомые по картинкам каждому школьнику, свидетельствовала о том, что фото было сделано в Москве, скорее всего, со смотровой площадки где-нибудь недалеко Красной Площади.
— Ты фоткал?
— Здесь все фото сделаны моей рукой, — не отрываясь от журнала ответил он, — а потом выдал такое, чего Давид никак не ожидал услышать.
— Я всегда говорил, что ты недооцениваешь свою девушку, братишка!
Смысл сказанного дошел до него не сразу.
— Что? Причем здесь моя девушка?
— Ты вообще этот номер открывал? – поинтересовался его друг с недоброй ухмылкой.
— Нет.
— Тогда мы квиты, — он протянул ему раскрытый на середине журнал.
Стас
На вторую съёмку он летел как на крыльях, несмотря на то, поспать удалось от силы часа четыре. В студии его уже ждали Лера, команда стилистов и маленькая София. Стас немного волновался: он никогда не работал с детьми, но Софа сделала все за него. Ему оставалось только нажимать кнопку фотоаппарата и настраивать свет. Вчерашний творческий азарт не улетучился, наоборот, Стас чувствовал такой подъём, такой прилив сил, что не заметил, как пролетело три съёмочных часа, а после опять остался в студии обрабатывать снимки. Он открыл папку, озаглавленную «Кира и Рита». Первая девушка заинтересовала его, как модель. Как скульптора – глыба мрамора, в которой он уже разглядел очертания будущего творения. К тому же Кира была в каком-то смысле запретной территорией. Чужой собственностью. Для всех.
А Рита… Это было больше, чем вдохновение. Больше, чем просто очередное фотогеничное лицо в нескончаемой череде его муз. Стас позволил себе еще минуту полюбоваться огненно-рыжими кудряшками, а потом закрыл фото.
— Журнал должен выйти через две недели, мы успеем сверстать?
Лера только рассеянно кивнула. Стас нахмурился. Пока София находилась на площадке, Лера улыбалась больше всех и всячески подбадривала свою маленькую подопечную, которая, впрочем, оказалась очень бойким и раскрепощённым ребёнком. Но стоило девочке удалиться в гримёрку, Лера скисла. Стас знал, в чём причина, но донимать её разговорами по душам не собирался. Он уже сделал все, что мог, чтобы помочь Лере. И надеялся, что обратился к правильному человеку. Во всяком случае, тот еще ни разу его не подводил.
Давид
Это была статья о благотворительной акции фонда «Твори Добро».
«…наш редактор рубрики мода воплотила детскую мечту в реальность. С её помощью маленькая София стала героиней рекламной фотосессии детского магазина одежды».
«…я поняла, что могу сделать одного маленького человечка чуточку счастливее. Для каждой девочки в любом возрасте важно знать, что она красивая. А Софа не только красивая, но и невероятно фотогеничная! С ней очень легко работать. Уверена, однажды её мечта исполнится, и она станет знаменитой фотомоделью. А мы вместе помогли сделать ей первые шаги».
«…это был мой первый опыт работы с детьми, но очень удачный!»
«…когда я рассказала другим девочкам, что хочу настоящую, как у взрослых, фотосессию, надо мной посмеялись и посоветовали попросить куклу. Даже воспитательница сомневалась. А Лера – нет».
— Как видишь, ты ошибался в ней. Лера вовсе не пустоголовая, ограниченная кукла, какой ты её считал.
Давид вспылил.
— Я никогда…
— А кто мне рассказывал, что если бы не давление родителей, он бы никогда не остановил свой выбор на ней? Слушай, Давид. Ты мой единственный друг. Даже больше, ты мне брат. Я не хочу, чтоб ты страдал фигней так же, как я, когда расстался с Кирой. Не можешь быть с Лерой, неважно, по какой причине, – скажи ей об этом прямо. Она этого заслуживает. Думаю, она с радостью с тобой порвёт.
Почему-то эти слова задели Давида больше всего.
— С чего ты так решил? Ты с ней говорил?
— Нет, просто я знаю, что Лера с тобой и Лера без тебя – это две разных девушки. Мой хороший друг, фотограф, который работает с ней в журнале, Стас…Он рассказывал мне немного о ней. Характеризует её как веселую, общительную, очень образованную, трудолюбивую, креативную, энергичную, в общем, его описание Леры полностью противоположно тому, которое я слышал от тебя. Не общительная, скучная, сидит, как воды в рот набрав… Что ты там еще перечислял, напомни?
Давид проигнорировал насмешливый вопрос.
— И кому из нас ты веришь?
— Неважно, кому верю я. Важно, кому веришь ты. Ты плохо знаешь Леру. Это факт. Ты даже не потрудился узнать её поближе. Позволил своим родителям сделать выбор за тебя. От тебя я такого не ожидал. Уверен, они плохого не посоветуют. Родители всегда хотят как лучше. Но выбирать-то тебе. Тебе с ней жить. Одно я знаю точно…
Он сделал паузу. Немного театральную и немного затянутую.
— Что? – Давид уже одной ногой был в коридоре.
— Алина рядом с Лерой такая… бесцветная. Прости, конечно, братишка, но у тебя плохой вкус.
Давид не удержался:
— Именно наличие хорошего вкуса не позволяет тебе дать согласие на брак сестры?
— Нет, не это, — голос его остался невозмутимым. – Я в него не верю.
— Перефразирую тебя самого: не важно, в кого веришь ты, важно, в кого верит Вика. А Вика верит в Вадима.
С этими словами он вышел.